Скифы пируют на закате - Страница 67

Всадницы снова начали шептаться. «Отвезем… Белые Родичи посторожат… от них не убежишь…» – уловил Скиф. Сбросив с плеча лук, он шагнул к Сийе, наклонился и положил оружие к ее ногам. Затем швырнул рядом катану.

– Этим клинком я срубил ветвь с дерева. Падда, ты сказала? Может быть, падда… Золотое, как волосы той девушки. – Он покосился на лучницу Тамму. – Я не желаю вам зла. Я… – Скиф смолк, не в силах оторвать взгляда от бездонных зрачков Сийи ап'Хенан.

Она пошевелила лук носком ноги.

– Небесный Вихрь! Просто подошел и срубил, так? – На ее лице промелькнуло недоверие.

– Нет, не так. Срубил, но обратно вернуться не смог. Дурные сны овладели мной… Родич меня вытащил. Вот он… – Скиф покосился в сторону Джамаля. – Замотал голову тканью, чтобы не чуять запаха, и вытащил.

Теперь Сийя глядела на него с любопытством и сочувствием.

– Ты очень храбр, светловолосый, либо очень глуп, если рискнул на такое. Тамма права: лишь Видящие, мудрые женщины, могут прикасаться к падда. Сказанное же тобой может оказаться правдой или ложью… Хотя мне бы хотелось считать твои слова истинными… – Ее черные зрачки впились в лицо Скифа, и он вздрогнул. – Я слышала имя твоего родича, очень красивое имя – Джаммала, сын Гер'гия, верно? А как зовут тебя, воин?

– Скиф.

Он подумал, что с большим удовольствием назвался бы своим настоящим именем – хотя бы для того, чтобы услышать, как оно слетает с розовых уст Сийи. Выходит, не судьба… Или судьба?

– Скиф. – Сийя кивнула. – Похоже на наши имена… Ну, подними свое оружие, Скиф! Идем! И ты, Джаммала, тоже!

Всадницы неспешной иноходью двинулись к лощине, что лежала среди холмов; путники шли следом. Девушки не оглядывались, не смотрели на них, зато пять пушистых снежно-белых зверей мелькали в отдалении, то скрываясь в высокой траве, то с протяжным ревом подпрыгивая вверх. Огромные коты резвились, но один, самый крупный, не спускал с пленников темных зрачков, и Скиф, оборачиваясь, неизменно встречался с ним взглядом. «Этот, что ли, перебил полосатых тха?» – мелькнуло в голове. Спросить бы, да как? Он полез в карман, нащупал свой трофей, обернутый платком. Ухо гиены слегка попахивало, но уже начало подсыхать, сморщиваться; его покрывали жесткие короткие волоски, колючие, как стальная проволока. Подумав об этом, Скиф огладил лямку комбинезона, где было зашито его тайное оружие, – гибкий стальной стерженек оказался на месте.

– Неважные дела, – вдруг проворчал Джамаль. – Девушки хороши, особенно та, золотая, на белом коне, как царица Тамар… Да, девушки хороши, а дела плохи…

Скиф молча кивнул.

– Вах, не ко времени подвернулись эти купцы! Надо было нам не спешить, пошарить у моря… – Джамаль пощипал пробивающуюся бородку. – Как думаешь, откуда они взялись, а?

– Наверное, их выбросило к югу от скалы. Помнишь? Тот серый утес, где мы прятались от волн… Он закрывал берег.

Кивнув, Джамаль задумчиво уставился на конские крупы и фигурки всадниц, покачивавшихся в седлах. Несмотря на свои доспехи и плащи, выглядели они изящными, как цирковые наездницы.

– Хорошие девушки… вах, какие хорошие! Только зря принимают нас за демонов. Что за демон? Какой демон? Я же сказал: княз – значит, княз!

– Устроят нам эти хорошие девушки очную ставку с купцами, а потом начнут задавать всякие вопросы. Как бы не истыкали стрелами, – произнес Скиф. Он все пытался разглядеть Сийю ап'Хенан за преградой из щитов и плащей, но ее не было видно.

– Это ты как эх-перд говоришь, да? – Джамаль покосился антрацитовым глазом на компаньона и вздохнул. – Вай, если б я успел потолковать с тем купцом наедине… Как его?..

– Зуу'Арборн, – подсказал Скиф.

– Зураб, значит… Если бы я мог потолковать с ним с глазу на глаз… Купец, понимаешь ли, купца всегда поймет! – Он вдруг усмехнулся и добавил: – Ну, поглядим! Посмотрим! Быть может, я смогу… – Князь вдруг замолчал, погрузившись в размышления. «Что он собирается выкинуть?» – подумал Скиф.

Они обогнули пологий курган, к которому примыкала небольшая роща. На ее опушке, у степного озерца, высилось с полдюжины шатров, горели костры, бродили стреноженные скакуны. Скиф, окинув взглядом привычную картину походного бивака, решил, что отряд воительниц невелик – может, их насчитывалось три десятка или чуть больше. Одна девушка, на коне, но без доспехов, присматривала за лошадьми, еще две суетились у большого котла, что висел над огнем на медной треноге, остальных не было видно. У крайнего костра тесной кучкой сгрудились смуглые невысокие люди: троица в полосатых коротких кильтах, с нагими торсами, перехваченными ремнями, и важного вида мужчина в годах, чернобородый, полный, осанистый, в просторном одеянии, похожем на хитон. Метрах в пяти от них в траве лежал Белый Родич, следивший за смуглокожими недреманным оком.

Увидев потерпевших крушение мореходов, Джамаль внезапно ускорил шаги, а потом, обогнув всадниц, припустил со всех ног. Руки его раздвинулись, распахнулись – да так, что лопатки чуть не стукнули друг о друга; сейчас он напоминал орла, ринувшегося с небес на добычу. Но на лице у князя расплывалась самая доброжелательная улыбка, а глаза сияли восторгом и неподдельной теплотой.

– Вах, Зураб! Гамарджоба, Зурабчик, дорогой! Жив, клянусь могилой матери! Слава Богу, слава и хвала! Выплыл! Ни буря тебе нипочем, ни волны, ни ветер! Значит, удачлив ты, Зураб, и удачлив втройне: сам уцелел, меня встретил, а вместе со мной – золото! Немного, правда, но что уж смог спасти мой ленивый племянник…

Подведет он нас под монастырь, подумал Скиф, с тревогой наблюдая, как дородный и невысокий Зуу'Арборн со страхом отшатнулся от Джамаля. Но вдруг купец, увернувшись от княжеских объятий, пал на колени и ткнулся лбом в траву, а за ним и все его люди. Их словно бы подкосило внезапным ударом грома, грянувшим с ясных небес.