Скифы пируют на закате - Страница 76

Сам он, как и прочие вербовщики, Отцы-Основатели и функционеры высшего звена, дал наиболее скромный из всех возможных Залогов – только крохотную частицу собственной души, символ вечного единства с Хозяином Преисподней. Стиг Сорди сохранил и разум свой, и чувства, и свободу волеизъявления – в тех пределах, кои допускались уставом Черной Роты. Но не только устав и страх неизбежной кары властвовали над ним; то был лишь кнут, но имелся и пряник. И пряник этот, как бывало уже не раз, оказался куда действеннее кнута.

Сферическое углубление в стене затуманилось, и Сорди жадно втянул расширенными ноздрями знакомый сладковатый аромат. Здесь, метрах в пяти от ниши, он являлся лишь тенью, слабым отсветом того упоительного запаха, что источали пестрые баллончики, украшенные спиралью из крохотных блестящих звезд. Сорди, однако, ощутил, что погружается в нирвану; только невероятное усилие воли помогло ему вернуться к реальности. Вздохнув, он принялся мысленно пересчитывать баллоны с наркотическим зельем, спрятанные в трех разных тайниках. Их было вполне достаточно; Отцы-Основатели и сам Великий Покровитель Черной Роты ценили услуги Стига Сорди, и он не испытывал недостатка в сладких пряниках наград.

В нише, над самой головой коленопреклоненного Сильвестро Таллы, возникло смутное движение. Казалось, многосуставчатые членистые пальцы вырастают прямо из стены, жадно подрагивая и шаря в поисках добычи. Они были длинными, гибкими и, как помнилось Стигу Сорди, смертельно холодными. Ледяными, если не сказать больше! Это несколько расходилось с представлениями Сорди о пылающих адских огнях и раскаленных сковородках, но холод был не единственной странностью. Он знал, что пальцы Владыки Тьмы украшены не остроконечными когтями, а чем-то напоминавшим небольшие присоски размером с одноцентовик. Впрочем, на эти мелочи ему было наплевать: в роду Сорди, обитавшем в Штатах на протяжении трех поколений, религиозность стояла далеко не на первом месте.

Впрочем, как бы Стиг ни относился к Богу, дьяволу и идее посмертного воздаяния, происходившее сейчас внушало ему иррациональный безотчетный страх. То, что он видел, могло и в самом деле оказаться явлением Сатаны, чем-то таинственным, мистическим, чему нет места в обычной жизни; правда, лапы дьявола и место, выбранное им для демонстрации своей власти, выглядели совсем не так, как описывалось в Библии. С другой стороны, все факты наверняка удалось бы истолковать иначе, более рационалистически и трезво: например, ванна с разлагающим трупы сизым туманом, ароматный наркотик, даривший сладкие сны, тайная база под старой лесопилкой и весь загадочный Обряд Посвящения могли оказаться неким сверхсекретным экспериментом, испытанием нового оружия, совсем иного и не похожего на ядерные бомбы, ядовитые газы и смертоносные вирусы, уничтожаемые сейчас повсеместно.

Но если так, то кто же проводил эти жуткие опыты? Стиг Сорди старался о том не думать, что удавалось ему без большого труда; пересчитывать пестрые баллончики в тайниках было гораздо приятнее.

Членистые отростки, трепетавшие над головой Таллы, удлинились и походили теперь на пучок слабо поблескивающих серых щупалец. Они начали свиваться, накладываться друг на друга, образуя что-то похожее на сетчатый диск с мелкими ячейками или овальный кусок паутины, сплетенный из веревок толщиной в палец. Затем вся эта конструкция дрогнула и опустилась вниз, плотно охватив затылок и виски Сильвестра Таллы; конец самого длинного щупальца скользнул к ямке под черепом.

Талла дернулся и вскрикнул, но тут же мышцы его расслабились, руки безвольно повисли вдоль тела, голова на короткой мускулистой шее откинулась назад. Казалось, он будто бы стек вниз, к полу, и только серые гибкие щупальца поддерживают его, предохраняя от падения. Он напоминал сейчас беспомощную мышь, стиснутую в жестокой хватке совиной лапы.

Зрелище было не из приятных, и Сорди, сглотнув, закрыл глаза. Оставалось лишь благословлять капюшон, не позволявший Отцу-Основателю узреть его слабость… Но как выглядел сейчас сам Отец? Возможно, он тоже жмурил веки, чтобы не видеть того чудовищного и страшного, что творилось в этот миг у стены? Во всяком случае, когда серые щупальца выпустили Таллу, голос Отца был хриплым и дрожащим.

– Следующий, – произнес он, взмахнув рукавами мантии. – Следующий! И поторопись, сукин сын! Не заставляй Хозяина ждать!

Талла поднялся, встал, опершись спиной о стену; глаза его были бессмысленными, тусклыми, точно отлитыми из олова. С ужасом взглянув на него, второй кандидат шагнул к сферической нише, к трепетавшему перед ней вееру членистых щупалец, затем, повинуясь нетерпеливому жесту Отца, не опустился – рухнул на колени. Гибкие отростки вновь сплели свою сеть, плавно двинулись вниз, накрыли голову парня… Вскрик, трепет частицы живой плоти, стиснутой серыми змеями… Потом дьявольская лапа разжалась, и человек начал медленно приподниматься.

– Залог дан и принят! – с видимым облегчением произнес Отец. – Да будет имя Его свято, а воля – нерушима!

– Да будет! – хором подхватили Сорди и второй вербовщик.

Отец, не дожидаясь, пока щупальца втянутся в стену, торопливо приблизился к новым атарактам и начал что-то втолковывать им – вероятно, давал обычные инструкции. Сейчас, в первые минуты после свершения Обряда, этим парням стоило напомнить о кое-каких элементарных вещах – к примеру, о том, чтоб не забывали дышать.

«Пушечное мясо, – с невольной жалостью подумал Сорди, вытирая капюшоном вспотевший лоб. – Пушечное мясо, несчастные итальянские ублюдки! Месяц-другой, и оба вы станете трупами, нашпигованными свинцом! В точности как Джем Косса, проклятый кретин!»